На следующей стадии развития интернета пользователи будут не только сами производить контент, но и сертифицировать его «Через механизм рейтинга коммерческая логика начинает управлять производством творческих произведений, – утверждал известный французский социолог Пьер Бурдье. – Однако важно не забывать, что все творческие произведения, которые я считаю… и которые многие люди считают самыми «высокими» произведениями в области гуманитарных наук, математики, поэзии, литературы, философии, были созданы вопреки эквиваленту рейтинга, вопреки коммерческой логике». Это вполне, казалось бы, очевидное утверждение сегодня может быть опровергнуто развитием интернет-технологий «коллаборативной фильтрации»: пользователи не только производят контент (с этой задачей успешно справляется, например, бурно разрастающаяся блогосфера), но и сертифицируют его, отбирая то, с чем имеет смысл знакомиться. То есть речь идет о рейтинге как институте потребительской экспертизы в виде рекомендательных сервисов.
Первый в России масштабный рекомендательный сервис, экспертную работу в котором выполняют сами пользователи, – Имхонет. Отсюда аббревиатура ИМХО в названии системы (устойчивый оборот In My Humble Opinion – «по моему скромному мнению» и net – «сеть», сеть личных мнений). О перспективах технологий коллаборативной фильтрации в беседе с ответственным редактором приложения «НГ-наука» рассказывает управляющий рекомендательным сервисом Имхонет, профессор Государственного университета – Высшая школа экономики Александр Долгин.
– Александр Борисович, в одном из своих выступлений вы даете характеристику рекомендательному сервису: «Имхонет – это не только рекомендательный сервис, но и социальная сеть нового поколения: сообщества по вкусам и интересам формируются здесь в автоматизированном режиме». Но вот Валерий Бардин, человек, стоявший у истоков рунета, говорит: «Функционально – никаких новых моделей не было предложено. Ну кроме блогосферы. Даже сетевые форумы в довебовскую эпоху были развиты не хуже. На пользователе этот ребрендинг почти никак не отражается. Поэтому Web 2.0 можно считать маркетингово-художественно-историческим понятием, и не более того».
Вы согласны с такой оценкой столь модных социальных сетей, или, как сегодня принято их называть, Web 2.0? Относите ли вы Имхонет к социальным сетям?
– Имхонет – это Web 3.0. Попытаюсь объяснить, в чем суть и отличие этого поколения от предыдущего. Web 2.0 по определению – это user generated content, попросту говоря – пользовательская «художественная» самодеятельность. Не профессионалы, а обычные люди поставляют на сайты контент – свои личные дневниковые наблюдения, самодельные фотографии, видеоролики. И сами же потребляют творения друг друга.
В подобной ситуации есть определенные издержки. В свое время Владислав Ходасевич вел поэтический кружок для революционных матросов. В какой-то момент те сами начали сочинять и декламировать вирши, нахваливая друг друга. Когда Ходасевич их поправлял, новоявленным сочинителям это не нравилось, высокие эталоны были им не нужны и Ходасевич тоже.
Однако Web 2.0 экономически выигрышен как магазин самообслуживания, где не надо держать продавца. Ни тебе трат на студии и телебригады, ни гонорарных выплат. Вложись однократно в интернет-площадку – и контент пойдет самотеком, если людей что-то зацепит в вашей задумке. Да, в целом, «самопальный» контент не ахти какого качества, пошловатый и диковатый. Но несть числа охотникам в нем копаться, просеивая пустую породу и выцеживая бриллиантики. Их внимание преобразуется в соответствующие рекламные доходы. Вебдванолевская схема заработала благодаря мизерным издержкам хранения и передаче информации в интернете. «Складские помещения» для цифровых данных безразмерны и дешевы. Второй уровень коллективной организации в интернете это вики-технологии, когда люди объединяются под флагом какой-либо идеи и сообща пестуют кондиционный продукт. Это может оказаться поразительно продуктивным, как, например, в общественной энциклопедии Википедии, над пополнением которой бок о бок трудятся знаток, досконально владеющий предметом, и человек, поправивший где-то запятую.
– Кстати, существует мнение, что Википедия не уступает по качеству Британской энциклопедии. По крайней мере количество обнаруженных ошибок и в той, и в другой сравнимо.
– Не берусь судить о качестве вики-информации по всему кругу материалов, но там, куда я заглядывал, оно было на высоте. Когда об этой инициативе заговорили, я в нее не верил, считая, что из 100 собак не слепишь одного льва. Невозможно в складчину написать «Фауста». Оказывается, какие-то не столь сложные по устройству вещи можно создать бригадным методом. В большом искусстве таким способом можно выйти разве что на уровень капустника. Но есть случаи, когда контент, созданный простыми пользователями, высоко конкурентен по сравнению с профессиональным. В частности, сегодня каждый обладатель сотового телефона сам себе фотодокументалист. Никаких бюджетов не напасешься, чтобы нанять корреспондентов и уследить за всеми интересными событиями в мире. А добровольцы волей обстоятельств становятся очевидцами, они всегда начеку, и от них ничего не ускользает – ни сход лавины, ни буйства животных, ни дорожное происшествие, ни казнь диктатора. Снимая все это на фото и видео и предъявляя публично, пользователи дают жизнь таким мегапопулярным сервисам, как YouTube, где наиболее удачливых ждет полторы минуты славы.
Проблема в одном: благодаря дигитальной революции процессы самовыражения и публикации своего творчества упростились настолько, что теперь всякий «дрожащий» имеет право. И безостановочно, даже бессовестно (!) им пользуется. Образуются гигантские терриконы контента. Что делать с этими отвалами микротворческого процесса? Как найти то, что действительно интересует? Сколько нужно посмотреть роликов, чтобы наткнуться на хороший, сколько пробежать глазами анекдотов, чтобы рассмеяться?
Ранее определенный уровень качества гарантировала профессиональная инстанция – институт критики. Она отбирала тех, кому делегировано право голоса, и определяла, у кого этот голос в общем и целом профессионально поставлен. Это одна технология: сначала контент селекционируется, потом публикуется. Web 2.0 меняет порядок ходов, предлагая сначала сгенерировать всего и много, а уж потом разбираться, что к чему и почем.
– …запустив туда пользователя.
– Да, люди ставят оценки или как-то иначе выражают свое отношение, в результате формируются рейтинги. Если захочешь, мгновенно отыщешь видеоролик, который понравился миллиону юзеров. Только вот надо ли тебе его смотреть? Это и есть Web 2.0 в чистом виде.
Имхонет – это Web 3.0. Он наделяет пользователя более высоким статусом, предлагает иную работу и иное вознаграждение. Он поднимает коллективную потребительскую экспертизу на радикально иной уровень, нежели примитивные рейтинги.
Сегодня в блоговом пространстве можно ориентироваться по рейтингам, достоинства и недостатки которых изучены вдоль и поперек. В ряде случаев это неплохая «пристрелка». Но в большинстве своем высокорейтинговая культурная похлебка банальна – просто в силу того, что она пришлась по вкусу миллионам. Она не впечатляет, как не смешит самый популярный в мире анекдот. Было такое специальное исследование, в котором участвовали более 300 тысяч человек. Они «отрейтинговали» анекдоты, и на поверхность всплыл, увы, довольно примитивный и не особенно смешной. А каким, спрашивается, он должен быть, чтобы его поняли от мала до велика во всех уголках мира?!
Имхонет – это в некотором смысле антирейтинг. Он ничего не усредняет, никого скопом ни с кем не суммирует. Имхонет автоматически отбирает людей одного круга и обеспечивает коммуникацию между вкусовыми единомышленниками. Этот принцип называется коллаборативной фильтрацией (от англ. collaborative – «сотрудничество»). Люди высказывают свои суждения по поводу качества тех или иных продуктов и услуг (в частности, произведений искусства) в виде оценок. У каждого человека образуется набор таких оценок, на основе которых программа строит его профиль предпочтений. Это могут быть оценки книжек, кинофильмов, отелей, ресторанов, даже косметических салонов, критиков, журналистов. Система формирует круги единомышленников, объединяя людей с совпадающими (или очень близкими) профилями.
Этот принцип интуитивно понятен и здрав. Если из нескольких сотен прочитанных за жизнь книжек один человек совпал с другим в нескольких десятках наименований – это, несомненно, свидетельствует об их общности. А если к тому же они одинаково к ним отнеслись, то с большой вероятностью и новое произведение они расценят сходным образом. Тогда первый, кто знакомится с новинкой, выступает для партнера надежным рекомендателем. Это и есть принцип коллаборативной фильтрации, лежащий в основе нашего рекомендательного сервиса.
Имхонет – это не рейтинг, а персонализированная выборка наилучших для каждого человека подсказчиков и подсказок, которая генерируется автоматически. Система позволяет на порядок снижать трудоемкость поиска интересных и важных вещей (в частности, произведений искусства) и повышать точность выбора.
– А вы не боитесь, что тотальная экспансия Web 3.0 как раз лишит человека многих творческих потенций? Человек попадает в некий кластер пусть и близких по духу людей, но все же – кластер…
– Резонное опасение, но любой, проведя некоторое время на сайте, увидит, что оно напрасно. Объясню почему.
Во-первых. Нет никакой опасности окукливания в сообществе, поскольку круги единомышленников весьма подвижны, их границы проницаемы и разомкнуты. Они не на замке. Из этого сообщества легко выйти и легко по собственному усмотрению, «вручную» менять свое виртуальное пространство, включая или исключая из него тех или иных рекомендателей.
Во-вторых. Результатом серфинга внутри Имхонета является набор произведений, которыми ты заинтересовался и отложил себе на книжную полку. По моей практике эта выборка образуется очень разными путями. Базовый – автоматические рекомендации самого сервиса. Но есть и другие способы. Можно зайти в раздел «Премии», посмотреть, например, лауреатов Берлинского кинофестиваля 2006 года и поставить метку на заинтересовавший фильм. Тогда он автоматически попадет на персональную книжную полку, где будет дожидаться своего часа.
А вот еще способ выхода из герметичной, как вы опасаетесь, группы (таких маршрутов в принципе не один и не два). Допустим, я оценил книжку Сергеенко «Жизнь в Древнем Риме» и вижу в системе еще трех человек, которые так же, как и я, оценили эту знаковую для меня работу на десятку (то есть максимально высоко). Эти трое вовсе не обязательно определяются системой как мои рекомендатели, наши вкусы могут в остальном не совпадать. В области нон-фикшн мы когерентны, а вне ее – по художественной литературе или по кино – нет. Совпадение по знаковой вещи – это мощный катализатор, разжигающий любопытство и желание узнать, какие еще книги высоко оценили поклонники «Древнего Рима»? Сервис позволяет это сделать.
Знаковые произведения бывают как минимум двух типов. Первый – редкая, сложная вещь, выделить которую способны только неслучайные люди. Второй – очень популярное произведение, хит сезона, которое вы вместе с кем-то отринули. Допустим, все носятся с «Дьявол, носит Prada», а нам с тобой от этой вещи – тоска. Это значимо и знаково.
Приведенные примеры – это варианты тонкой работы с единомышленниками, которых в Имхонете бездна. Система ведь визуализирует профили участников (разумеется, с их согласия) и предлагает массу ракурсов, под которыми можно на эти вкусовые отпечатки взглянуть.
Вот еще механизм выхода за пределы своего пульсирующего круга. Положим, некто вычислен как твой единомышленник на том основании, что вы оба – фанаты фантастики. Но ты поглощаешь только фантастику, а он еще смотрит артхаусное кино. Через этого человека тебе открывается дорога в область, которая ранее для тебя не существовала.
В общем, люди не клоны, они довольно сильно различаются по культурно-потребительским профилям. При том что среднее количество оценок около 100 (для каждого сегмента культуры), число совпадений с единомышленниками – 30. Значит, всегда существует «хвост» – что-то, что является твоей «изюминкой» и чего нет у вкусового соседа, и наоборот. Ты изучаешь этот его «хвост» и выбираешь оттуда все, что тебе интересно, а он отсматривает твой. В общем, вы подсаживаетесь на «хвост» друг другу, причем без всякого ущерба, ведь ни от кого не убудет, если кто-то другой прочтет хорошую книгу. Вовсе даже наоборот. При этом целая система фильтров (по жанрам, по годам, по банальности…) позволяет сфокусировать свой интерес. Например, меня интересуют книги, выпущенные не ранее 2005 года. Или я не интересуюсь мистикой и триллерами. С помощью фильтров легко избежать ненужных рекомендаций.
Особая статья – банальные рекомендации – один из тяжелых грехов рекомендательных систем типа той, что используется крупнейшим интернет-торговцем Amazon. Стоит проговориться, что тебе симпатичен Джеймс Бонд, и тебе будут подсовывать всех Джеймсов Бондов, все книги Яна Флеминга и все картины, в которых снялся Шон О’Коннери… Рекомендательные системы склонны открывать Америку вроде Шекспира или «Героя нашего времени». Ты, в общем, ничего против титанов не имеешь, но от подобных подсказок предпочел бы уклониться. Для этого на Имхонете используется целый ряд ухищрений. Можно запретить указывать авторов, если ты уже оценил два их произведения: выставил баллы «Анне Карениной» и «Воскресению», и больше тебе Льва Толстого предлагать не будут.
Второй способ уйти от банальных рекомендаций – активировать фильтр по количеству оценок в системе. Это избавляет от произведений, которые оценили тысячи респондентов и которые тебе наверняка известны.
Так что не нужно воспринимать Имхонет как механистичную, бездушную, детерминированную машину, формующую бедного человека, будто он кирпич на конвейере. Есть много привходящих обстоятельств и несовпадений – это непаханое поле для работы личности.
– Но не возникает ли в связи с применением технологии коллаборативной фильтрации проблемы фильтрации самих рекомендателей и их оценок?
– Так ведь Имхонет эту проблему как раз и решает – он все это фильтрует: рекомендателей по их профилям. У какого-то произведения может быть миллион оценок, но до твоего сведения будут доведены оценки тех 15 человек, чье мнение для тебя актуально. А остальных 999 тысяч с хвостиком… для тебя в данном срезе как бы не существует. Суждения разных людей мирно сосуществуют в разных подпространствах вкуса. Это, кстати, очень важно для защиты от накручивания рейтингов, от семантического хакерства. Представьте, кто-то захотел продвинуть некоторую вещь и «накликал» тысячу хороших оценок. Они все уйдут мимо цели, потому что, просто долбя в одну важную для него точку, злоумышленник не совпадет ни с кем по профилю и соответственно не станет ничьим рекомендателем. А спроектировать целый профиль-фантом – это сложное и экономически не оправданное занятие.
– По поводу профилей. Как соотносится рекомендательный сервис и блогосфера? Может быть, все это – слегка структурированная блогерская среда? Ведь вы сами отмечаете: «Этот принцип (а он называется коллаборативной фильтрацией) напоминает привычный механизм людской молвы, только автоматизированный». Что, по сути, и есть определение блогосферы.
– Ключевое отличие рекомендательных сервисов от остальной блогосферы в скорости и точности, с которой пользователю удается найти хороших собеседников. А это определяется принципиально разным набором и объемом параметров, по которым подбираются пары. Представьте два брачных агентства, одно из которых знакомит людей, исходя исключительно из их подходящего роста, а другое сводит воедино многочисленные социодемографические и социокультурные данные. Имхонет, конечно, не сваха (по правде, конечно, сваха, только в высоком смысле – имея в виду роскошь человеческого общения), но ввести человека в круг интересных ему людей – одна из важных составляющих миссии проекта.
Блогосфера нацелена на поиск единомышленников, но как же медленно там все происходит! Допустим, ты – теннисист и входишь в чат с теннисной тематикой, общаешься с единомышленниками на этой почве. Для полноценной коммуникации этого плачевно мало. Малая степень «сшивки» означает, что вероятность обнаружить общность других интересов завсегдатаев этой площадки низка.
Блогосфера – это главным образом текстовая коммуникация. Нужно время, чтобы начитать какое-то количество высказываний и оценить их. До определенного момента это небезынтересно, но вскоре надоедает из-за высокой трудоемкости и низкого выхода годного.
Имхонет потому и претендует на статус социальной сети нового поколения, что обеспечивает автоматизированную и заочную «сшивку» по множеству тончайших параметров. На свете нет ничего показательнее, чем вкусовые предпочтения. Между индивидами протягивается сетка, состоящая из важных узлов – значимых для них произведений. Кстати, тонкий вопрос: насколько нужно совпадать, чтобы оказаться интересными друг другу? Вопрос оптимума взаимного совпадения и дополнения. Найдется ли, чем обмениваться друг с другом? Ведь есть предел, за которым уравнение вырождается в тождество. Тогда вам, подобно многолетним супругам, делящим ложе, уже нечего открыть друг другу. Конкурентное преимущество Имхонета в том, что он пеленгует друга/рекомендателя/собеседника, получая и испуская сигналы параллельно по многим линиям жизни.
– То есть он определяет друга не как точку, а как некое облако…
– Облако в многомерном пространстве личностных предпочтений и интересов.
– Александр Борисович, первые версии рекомендательных сервисов на основе коллаборативной фильтрации появились около 15 лет назад. Например, мне попадались интересные обзоры, посвященные применению технологий data-mining, «цифрового перелопачивания» больших массивов информации для оценки и проведения электоральных компаний. В чем изюминка Имхонета на программном уровне, на идеологическом?
– Здесь целый комплекс социальных, технологических и, если хотите, бизнес-политических факторов.
С точки зрения технологии, это системы огромной вычислительной сложности, которые требуют соответствующего уровня развития как интернета, так и ЭВМ. Имхонет спроектирован под миллион пользователей в день, десять миллионов пользователей только в рунете – это означает миллиарды оценок и несметное количество запросов. И система должна оперировать такими базами данных! Это стало возможно совсем недавно.
Социальная предпосылка такова. В начале 1990-х годов в корпорации Xerox PARC родился прототип рекомендательных сервисов. Но дальше произошла одна типичная штука: изобретение обогнало спрос на него. Оказалось, что эти системы могут нормально существовать, когда развита интернет-торговля, а этого тогда не было. Они страдали из-за безденежья и разорялись либо приватизировались крупными IT-игроками.
И здесь уместно вспомнить о третьей названной мной причине – бизнес-политической. Дело в том, что такие системы потребительской навигации, как Имхонет (то есть системы, повышающие эффективность выбора), работают на стороне потребителя. И неизбежно входят в противоречие с интересами другой стороны – бизнеса. Тот ведь хочет сбывать ассортимент, который производит. И в ряде случаев склонен «впаривать», пользуясь неполнотой знания потребителя о качестве. Покупатель чувствует себя обманутым, но повлиять мало на что способен. И тут появляется рекомендательная система, которая радикально наращивает оборонительную мощь потребительского сообщества, препятствует бизнес-оккупации.
Об этом еще в 1999 году, на заре возникновения коллаборативной фильтрации, написал журнал The New Yorker в статье под названием «Смерть блокбастера»: метод «благоприятствует менее тиражируемым, более талантливым и качественным товарам, которые, возможно, имеют сложности с попаданием на глаза потребителям из-за низкобюджетного маркетинга».
Главное позиционное преимущество Имхонета в том, что он финансово независим. Он не принадлежит никакому производителю контента, ничего не продает и, следовательно, не обязан нахваливать ничей товар.
Есть еще одно. Пионеры рекомендательных систем видели свои детища преимущественно инструментально. Они мечтали помочь конкретной индустрии музыки, конкретной индустрии книги или кино, не более того. С помощью Имхонета создается новая масштабная социальная практика. Этот сервис не про книги и не про диски. Это первая в мире инстанция, которая объединяет потребителей в институт публичной экспертизы качества. Первый и единственный в мире рекомендательный сервис, который осознал себя в качестве глобального и центрального института современности. В том числе поэтому Имхонет мультикультурный – в зону его рекомендаций включается все, что ему по зубам.
Тут не нужно впадать в крайность и пытаться играть роль затычки ко всем бочкам. Есть вещи, в отношении которых действенны другие системы рекомендаций – репутации, бренды, наличие гарантий... Таблетки лучше не выбирать с помощью рекомендательной системы. Имхонет силен там, где играет роль вкус, личностные предпочтения, где мало формального и много субъективного, где незаменим личный опыт потребления и авторитет персоналий.
Эволюция развития сети интернет, как ее представляет один из идеологов Web 3.0 (семантический Web) Нова Спивак.
– А вы не думали, что методы коллаборативной фильтрации можно применять, например, к оценке качества научных исследований? То есть коллаборативная фильтрация как замена (или дополнение) широко применяемому сейчас impact-фактору, по существу, рейтингу цитируемости. Тем более что среди ученых и экспертов накопилось немало претензий к методу impact-факторной оценки эффективности научной деятельности.
– Это передовая наших и мировых исследований, и тут, я уверен, Имхонет внесет свой вклад. Но онтологически, по сути, здесь все ой как не просто. Когда мы говорим о потребительском выборе, о потребительской навигации, то вправе опираться на субъективное мнение. А когда речь идет о качестве научной разработки, то возникает вопрос – а судьи кто? Я надеюсь, что рекомендательный сервис позволит высветить иерархии качества. Сейчас из-за прививки постмодернизма разговоры об иерархии качества в искусстве считаются дурным тоном в интеллектуальных кругах. Но в глубине души мы ощущаем, что качество все же есть (или, наоборот, нет). В Имхонете существует логика, в соответствии с которой определенные люди наделяются статусом экспертов и гуру. Предположим, есть знатоки, чьими рекомендациями пользуется массовый потребитель – их тексты профессиональны и одновременно ясны широкой публике. Система Имхонета видит этих рекомендателей. Но сами они (назовем их рекомендателями первого уровня) пользуются подсказками и интерпретациями неких гуру, которые массам уже не понятны. Эти люди играют роль тренеров для тренеров. Если считать по головам слушателей, вес этих учителей уступает весу их последователей – дистрибьюторов смыслов. Но мы понимаем, что подобная близорукая арифметика не уместна, нужен учет опосредованного влияния. Вся эта двух-трехъярусная система сверху донизу просвечивается с помощью специальных аналитических программ, сырьем для которых является набранная сервисом статистика оценок и обращений к рекомендациям.
И тогда извечный вопрос о том, что такое качество, превращается в вопрос, кто узаконивает качество? «Что» превращается в «кто». Сервис позволяет явно и без всяких спекуляций указать на этих «кто» – это те самые гуру, носители символического капитала, чьими идеями и формулировками в большей или меньшей степени напитывается вся социальная толща. Собственно говоря, в системе искусства и было принято ориентироваться на табель о рангах, выстраиваемую внутри профессионального сообщества. Проблема заключалась в иррациональном характере иерархирования, в самовыдвижении и групповщине, порой далеких от искусства. Рекомендательный сервис позволяет говорить о иерархии качества с большей рациональностью.
Я не склонен спешить с выводами и кавалерийски рапортовать: да, мы сейчас всех и вся разложим по полкам! Однако буквально на наших глазах имхонет-сообществом порождаются тонкие механизмы самоорганизации по вертикали вкуса, вертикали квалификации, вертикали профессионализма. Мы активно думаем про это, хотя до конца нам многое еще неясно.
Но так или иначе, системы взвешивания символического капитала непременно возникнут. Имхонет через ступеньку своей эволюции будет способен объективно фиксировать, что влиятельность трибуна для миллиона реципиентов может быть равна весовой категории человека, аудитория которого состоит всего из пяти (зато каких!) слушателей.
Ваш вопрос о качестве научных работ – на самом деле о символическом капитале. Символический капитал или полезная умственная производительность определяется тем, фигуры какого масштаба его поняли и признали. Сервис сможет это объективировать. Это по-настоящему важно – отстоять вершину пирамиды, которая в последние десятилетия заметно пошатнулась.
– А не кажется ли вам, что есть чисто психологические трудности работы рекомендательных систем? Ведь эти системы работают с людьми, требуют от них отклика. Как будто специально по этому поводу Жан Бодрийяр еще в 1968 году писал: «От масс постоянно требуют, чтобы они подали свой голос, им навязывают социальность избирательных кампаний, профсоюзных акций, сексуальных отношений, контроля за руководством, празднований, свободного выражения мнений… Воля и репрезентация над массой уже не властвуют, но она сталкивается с напором диагностики, чистой проницательности. Она попадает в безграничное царство информации и статистики…»
– Он сетовал на то, что маркетологи бомбардируют людей вопросами, и сформулированы они так, что в них уже заложен ответ, поэтому завтра люди получают то, о чем у них спрашивали вчера, но это совсем не то, что им нужно сегодня.
– Совершенно верно. То есть эти системы навязчивы по определению. Не возникает ли у потребителя отторжения. Как к блогосфере в последнее время все ощутимее отторжение у многих пользователей.
– Любое чудо можно довести до абсурда, получить с обратным знаком, если не соблюдать меры. Важно наличие фундаментальной ценности. Вот рекомендательный сервис – решает реальную, насущную задачу – снижает неопределенность выбора, проще говоря, уменьшает количество ошибок в выборе произведения ли, человека ли. Если ты смотришь 50–100 кинокартин в год, задайся вопросом: заинтересован ты, чтобы в рамках этой квоты чаще попадались хорошие фильмы? (Кстати говоря, хороших всего-то и снимают 50 в год, остальное – коммерческое кинопроизводство.) Тебя вообще волнует, что тебе попадается в руки?
Лично у меня ситуация не ахти: я люблю читать, но того, что соотносится с привычным уровнем словесности, попадается мало. По пальцам могу пересчитать книги последних лет, от которых получил удовольствие. И если с помощью сервиса я скомплектовал список из 20–30 важных книг – а именно столько у меня сейчас «отложено» на моей виртуальной книжной полке, – то честь ему и хвала.
С ростом свободы и увеличением возможностей всегда встает вопрос самоуправления. Имхонет не навязчив, он никого ни о чем не спрашивает и не упрашивает. Напротив, ты сам, по своему хотению формируешь рапорт о самом себе, это называется «коллекция жизни». К примеру, некто 10 раз за прошедший год сходил в театр. Поставил после каждого спектакля оценку, а в конце года взглянул на сводку этих оценок. Допустим, в среднем получилась двойка. Ну и кому нужен такой театр? Может, стоит сменить концепцию? Без подобной фиксации и рефлексии крайне сложно управлять своей культурной активностью. А ведь это напрямую связано с качеством жизни. Ставя оценки, ты как бы инвентаризируешь свой культурный опыт. Это увлекательное занятие.
Современное понимание счастья тесно связано с разнообразием и свободой выбора. И рынки, именно так интерпретирующие счастье, создали головокружительное разнообразие. Дошло до того, что изобилие оборачивается невозможностью рационального выбора. Значит, необходимо создать соответствующий инструментарий, позволяющий ориентироваться в этом изобилии. Нужно учиться культуре выбора. Фактически речь идет о том, чтобы разделить экспертную работу между близкими людьми – между теми, кому по веским основаниям доверяешь.
У нас сейчас в системе тринадцать миллионов оценок и шестьдесят тысяч пользователей. Это не так много, но и это уже хорошо работает!
– Но какой-нибудь «сетевой Гринпис» точно возникнет с протестами: как докажете, что ваш аналитический инструмент дает информацию в чистом виде, не отфильтрованную и не подобранную специально?
– Система автоматически формирует сообщества, но пользователь может менять их по своему усмотрению. Он не связан по рукам и ногам – мы об этом уже говорили. Например, может добавлять friend’ов в круг своих рекомендателей. Какой-то человек не распознается системой в качестве моего единомышленника, но я-то знаю, что меня интересует, что он читает и смотрит.
Другой случай. Я могу поставить фильтры и сказать: не хочу получать рекомендации по современной фантастике от фанатов; предпочитаю пользоваться подсказками от любителей французской классики – им я больше доверяю.
То есть в рамках системы предусмотрен колоссальный набор опций по твоему собственному выбору. Ни о каком детерминизме и сопровождении речи быть не может. Рефлексия по поводу своего культурного опыта, поиск единомышленников, настройка фильтров – сплошное удовольствие. Те, для кого это тяжкий труд, пока не наши пользователи. И не ставится задача тотально всех осчастливить и затащить на культурный водопой.
Многих вполне устраивает то, что предлагает массовая культура. И слава Богу, на то она и массовая. Есть люди, искушенные в своей области и не нуждающиеся ни в каких рекомендациях. Их мы счастливы видеть внутри системы, где они получат высокий статус и их опыт станет достоянием многих. Но Боже упаси кого-то куда-то тянуть на аркане. Забота о качестве выбора, о качестве культурной жизни – исключительно личное и добровольное дело.
Андрей Ваганов ng.ru/science/2008-02-27/20_internet.html?mright=1
